Минувшая неделя - это просто какой-то нейросетевой дурдом.)

albinadiamond просто хотела показать нашему дискорд-серверу смешную песню про пельмени, которую нагенерила одна "поющая" нейросеть. Песня была и впрямь забавная. Но потом что-то пошло не так...

Я соорудила на пробу пару генераций. Изначально по принципу "AI, напиши мне песню в таком-то жанре про то и про это". По такому вольному запросу нейросеть формировала и небольшой текст, и музыку, и собственно поющий голос. Генерация текстов, честно говоря, меня совершенно покорила. Нейросеть трепетно собирала по своим базам данных все понятия по заданной теме и лихо рифмовала, не теряя основного смысла запроса. Это было занятно, но хотелось от нее большей точности.

Одной из моих "вольных" генераций была композиция в тематике "Лиги Защиты", которой нейросеть внезапно придала бодрое такое звучание старого доброго рока. Этот звук и темп, на самом деле, отлично подходили атмосфере романа. Я скинула ее Kerze. Что из этого вышло, Настя подробно описала у себя - вот туть. В итоге ей удалось из начальной генерации соорудить целый гимн, который звучит так, что у меня актуализировались веймарские флэшбеки. И это, надо сказать, просто офигенно!))
Пока Настя кромсала генерации, мы поделились друг с другом идеями и парой полезных лайфхаков по работе с "поющей" нейросетью. И я, вдохновившись новой информацией, отправилась экспериментировать дальше.

Поскольку я все еще брожу по дебрям трансформерского фандома и продолжаю пару произведений там же, но с момента очередного входа прошло уже почти полгода, собранные плейлисты стали потихоньку угасать. Нужно было актуализировать музыкальный напых. У меня валялась пара генераций по свободному запросу в тематику нынешней писанины; тоже про медиков - потому что, почему бы, блин, и да?))
Я покромсала те тексты, что были, дополнила новыми строфами, новой механикой сделала две генерации с музыкой и свела их воедино через все тот же аудасити. Получилось в итоге вот такое...)

Healing Sparks -

текст

In the darkest hour, when hope seems gone,
A flicker of light, a glimmer in the shadows.
In the face of tyranny, we'll never back down,
Transforming the world, 'til the darkness is gone.
In a world of metal and fire, they going-on…

Steel and healing hands, the power to mend —
A fighter on the front lines, 'til the very end.
Autobot medics, saving lives and souls,
In the chaos of battle, their love for life unfolds.

In the darkness, when hope is fleeting,
A bright light shines through, the savior we're needing:
With their sparks of empathy and might,
With their hands of mercy, they fight,
Guiding us through the darkest night.

Steel and healing hands, the power to mend —
A fighter on the front lines, 'til the very end.
Autobot medics, saving lives and souls,
In the chaos of battle, their sparks for life unfolds.

They've seen it all, the pain and the sorrow,
But they never back down, giving hope for a better tomorrow,
With each touch, they bring us back to life —
Autobot medics, our guardian in the darkest strife.

Autobot medics, saving lives and souls,
In the chaos of battle, their sparks for life unfolds.

Напых сработал как надо. Я упоролась и в тот же день, что закончила работу с этой композицией, фиганула огромный отрывок текста. Преодолев сложный эпизод, с которым возилась несколько недель.

И все бы ничего... но вечером того же дня, когда я, с трудом догоняя пальцами на клавиатуре собственные мысли, спешно фиксировала текст для "Парадигмы", мне написал Тайбер. Ему я тоже скинула "Healing Sparks", как увлеченному читателю "Парадигмы". Он заценил и больше в порядке шутки бросил: "Я теперь тоже хочу погенерить всякое, на тему ARK. Айда напишем оду Элементу?))" Он также отправил мне пробную генерацию; там музыка была в жанре dark heavy rock, и эти мрачные сочные ритмы настолько отчетливо создали у меня в голове атмосферу, что я тут же переключилась размышлять, что и как тут можно сделать.
Это было начало конца...)
На следующее утро, часов с 8-9 я села кромсать текст изначальной генерации и, честно говоря, от него осталось немного.) Мне понравились музыкальные метафоры в изначальной версии, и я старалась их сохранить, конкретизируя все остальное. К часу дня я вынырнула из этого увлекательного занятия, закончив текст, а заодно сообразив, что так и не позавтракала...)) Вдвоем с Тайбером нагенерили музыки и голосов на полную песню - как и в прошлые разы, несколькими отрывками, свели воедино.
Потом было почти привычное дело: выдернуть Ангела для небольших съемок на Аберрации, поснимать сэра Эдмунда и биомы, смонтировать, добавить текст. Альбина накидала поверх видео небольших бликов и соорудила поистине бомбическую обложку.
Судя по комментариям, подписчики нашего канала выпали знатно...)



Еще оказалось, что нейросеть неплохо справляется и с русскоязычными текстами. Не без косяков, но все-таки. Я скормила ей то и это, но лучше всего зашло Настино же "Персонажу".)
Звучит немного странно и иногда ошибается в произношении. Но мне прям зашло это надрывное роковое исполнение - в формате баллады он звучал намного хуже.)
Персонажу -

В общем, это какая-то лють.
Но хуже всего то, что теперь Тайбер думает, что было бы неплохо для каждого из персонажей ARK соорудить по песне (и собрать в мюзикл, ага ), а я - как бы конкретизировать в том же ключе нашу ролевую.))
Праймусе, когда ж меня отпустит...

@темы: creative, music, friends, TF, current state, the middle ages, Defense League, DL 2.0

---

Положу тут, пусть лежит...
Нейросеть playgroundai. На удивление легко понимает мои бестолковые запросы.))

@темы: pics, Defense League, DL 2.0

---

Внезапное 2.0 - Loading...

Ойвсе, перо вышло из-под контроля, я за себя не отвечаю.

ПыСы: В прошлый раз он влез в текст случайно. В этот раз - нарочно.
ПыСы 2: Вся фактология - такая, как планировалось 10 лет назад. Все обстоятельства - новые.

…Небо пылало от горизонта до горизонта. Единственным светлым пятном в гнетущем бордово-алом градиенте оставался лишь сходный с медной монетой солнечный диск. Да и тот уже наполовину пропал из вида, словно небрежно отколотый с нижней стороны неровностями ландшафта. И если западную часть мёртвого города закат пока ещё заливал багровым сиянием, то в восточной уже вступали в свои права холодные ноябрьские сумерки. Текли вдоль улиц, частично засыпанных обломками, прихватывали ледяными объятиями нижние этажи полуразрушенных зданий. В этом городе закаты теперь всегда были именно такими; внушающими ужас и трепет одновременно.
Разведчик тяжело вздохнул, плотнее обхватывая руками подтянутые к груди колени, и обернул лодыжки пушистым хвостом. Здесь, в разбитом жилом доме, на высоте седьмого этажа, ветра тоже не было. Невольно приходилось признать, что его целительница права: наступление кровавых закатов провоцировала висящая в воздухе пыль, что никак не спешила рассеиваться. Рационализация происходящего была разумной, но эмоции было не перехитрить.
«Рано или поздно пыль осядет, — мысленно уговаривал себя разведчик. — И закаты будут столь же прекрасны, как и прежде…»
Он сидел лицом к солнцу, на самом краю обрушенного перекрытия, досадливо щурился сквозь автоматически затемнившиеся линзы защитных очков и продолжал обшаривать взглядом уходящие в горизонт руины. Настороженно выискивал движение или свет, пытался уловить необычные звуки — любые признаки присутствия жизни. Хоть человеческой, хоть механической.
И против собственной воли продолжал мысленно сплетать в успокаивающее полотно ноты и слова. Ему оказалось легче воспринимать этот разрушенный мир, имея хоть какую-то моральную опору. Музыка была тем необходимым элементом из прошлого, что не оставлял его в беде ни на мгновение прежде. Не отступила она и теперь, когда счётчик жизни обнулился и пошёл заново.
«Ты там не уснул?» — неожиданно ожил комлинк мурлыкающим голосом бдительной надзирательницы.
Разведчик отлично понимал, что, оставаясь на базе и отпуская его на волю, она отслеживала его показатели и местоположение. Он поднёс пальцы к светящейся точке у виска, активируя микрофон.
— Отнюдь, — он отозвался мягко и негромко, словно опасался разрушить царящую вокруг него тишину.
«Опять на запад смотришь? — поинтересовалась собеседница; разведчик промолчал, и женщина с пониманием вздохнула: — Знаю, смотришь. И знаю, что хочешь отправиться туда на поиски. Но нельзя. Пока нельзя».
— Пока? — вяло переспросил он.
«Обстановка меняется, приказы тоже. Ситуация не может долго сохранять стабильность. Так что, возможно, скоро ты получишь то, чего так хочешь».
Мужчина молча кивнул в ответ, позабыв, что она этого не увидит. Это была чистая правда: он с самого момента пробуждения здесь рвался обшарить западную и юго-западную часть города. Именно там с наибольшей вероятностью можно было разыскать выживших.
В первый же свой выход на поверхность разведчик попытался уйти западней. Но оказалось, что его благодетельные спасители предусмотрели не только пряник, но и кнут. Чем дальше он продвигался к закату, тем пронзительней становился высокочастотный сигнал, испускаемый вживлённым в висок комлинком. Разведчик шёл, терпеливо игнорируя ввинчивающуюся в затылок боль; шёл, когда заломило разом каждую мышцу и кость в едва окрепшем теле; и продолжал идти, даже ощутив металлический привкус крови. Полусотней шагов далее он не удержался на ногах, но ещё какое-то время полз, пока сознание не погасло. Очнувшись, он не стал повторять попытку. Наказание было усвоено в полной мере.
«Уже темнеет, возвращайся», — в голосе невидимой собеседницы неожиданно мурлыкнули нотки сожаления.
— Скоро, — неохотно отозвался разведчик, дёрнув кончиком хвоста и смахнув с края перекрытия пыль и мелкие камешки.
«Проверь показания костюма и не глупи. Ресурс почти выработан».
Он бросил быстрый взгляд на предплечье, активировал движением пальцев контрольный дисплей. Увы, до поры бесплотный голос, шепчущий ему на ухо, в очередной раз оказался прав. До базы путь неблизкий, и следовало поторопиться, если он не хотел тащить на собственных плечах вес костюма и всего остального снаряжения.
Приложив немного усилий, разведчик поднялся на ноги, потянулся и тяжело перевёл дыхание. Респиратор натужно всхлипнул фильтрами; по костюму пробежали и погасли тонкие цепочки функциональных огней — активировались пребывавшие в режиме ожидания вспомогательные системы. Раздражённо хлестнув по голеням пушистым хвостом, разведчик в последний раз бросил взгляд на заходящее солнце и начал опасный спуск.

Здание было сильно повреждено, и изуродованные взрывом конструкции создавали приемлемую тропу вниз. Мужчина перемещался по обрушенным перекрытиям и межкомнатным стенам быстро и ловко. Мышцы, остывшие во время наблюдения за закатом, быстро разогрелись, и движение стало приносить удовлетворение.
Он очень долго пытался примириться с новой конфигурацией собственного организма, но это была уже шестая его разведка в мёртвом городе, и приходилось признать: во время перемещения по руинам хвост оказался невероятно полезным дополнением. Он позволял легко корректировать направление прыжка, им можно было контролировать равновесие и немного отталкиваться от опоры. Можно было даже на весьма непродолжительное время на нём зависнуть, хотя после такого всегда люто ломило поясницу. Как бы там ни было, всё, что ни делается — всё к лучшему. Попривыкнув к хвосту и научившись управлять движениями, разведчик вовсю пользовался новообретённым преимуществом.
Последние четыре ярда по высоте он преодолел одним длинным прыжком. Машинально сгруппировался, но ботинки исправно погасили удар о землю, а включившийся ещё в полёте экзоскелет костюма позволил ему не сложиться вчетверо. Оказавшись на земле, разведчик поспешно осмотрелся вокруг; внизу сумерки уже сгустились, и визор автоматически подключил сонар, а изображение подёрнулось сине-зелёными цветами ночного режима. Поспешно выключив диагностические огни костюма и притушив яркость дисплея на предплечье, мужчина мгновение поразмыслил, поправляя кобуру на бедре, и бесшумно двинулся вдоль улицы на восток.

Он всегда возвращался на базу разными маршрутами. В руинах частенько можно было разыскать что-нибудь интересное или даже полезное. Разумеется, существовал шанс и влипнуть в неприятности; в третью свою разведку он столкнулся с ещё функционировавшим штурмовиком Альфы и с тех пор носил с собой протонный пистолет, включённый в режим «шока». По словам целительницы, эта штука могла напрочь выжечь микросхемы любому механоиду, так что, как бы ни претило вновь навешивать на себя оружие, без этого пистолета разведчик с базы не рисковал высовываться.
Разбитая дорога вскоре привела его в тупик — путь преграждал завал, а справа и слева высились обезображенные пулевыми отверстиями стены уцелевших зданий. Разведчик невольно придержал шаги и осмотрелся внимательней, выискивая удобный и безопасный маршрут через завалы. И тут что-то изменилось.
Он не сразу осознал, в чём дело; костюм отреагировал на подспудное ощущение опасности и включил системы маскировки. На самой периферии взгляда, где-то левее укрывшего дорогу завала, ему почудилась красная вспышка. Сперва разведчик решил, что это на плексигласе визора отразилось заходящее позади солнце. Он бросил взгляд левее, и вот оно — вспышка повторилась. Совершенно ясно становилось, что закат тут не при чём. В руинах что-то было — или кто-то.
Слившийся с тенями разведчик замер как вкопанный, наполовину укрытый сумерками, наполовину «хамелеоном» костюма. Визор по нижней кромке окрасился алым — ежесекундно мелькали строки данных о резко изменившемся состоянии организма. Мужчина и без этих предупреждений ощущал и безумную напряжённую готовность каждой мышцы, и бьющую в кадык и виски тяжёлую пульсацию кровотока.
«Ты в порядке? Что случилось?» — немедленно ожил комлинк; надзирательница, конечно, тоже увидела, как подскочили его показатели, и теперь рычала в рацию, добиваясь ответа.
— Да, — активировав микрофон, одним выдохом, едва различимо, откликнулся он.
«Ты кого-то нашёл?»
— Возможно.
«Нужна помощь?»
— Сперва проверю…
Бесшумно извлекая из кобуры пистолет, разведчик выявил подходящее для подъёма место в завале. Красные отсветы не прекращались; мелькали за камнями с точной периодичностью в восемь-десять секунд. Он пару раз глубоко вздохнул, успокаивая собственное сердце; респиратор зашёлся натужной вентиляцией, пришлось поспешно отключить активную фильтрацию. Визор немедленно проинформировал о внесённых изменениях и дал обратный отсчёт к включению систем.
Камни под осторожным нажатием не качнулись, не хрустнули — завал оказался достаточно плотным. Подбираясь к вершине, разведчик замедлился, не отрывая взгляда от красных вспышек и стараясь удерживать дыхание в нормальном ритме. Утвердившись на прочной позиции, он терпеливо дождался, когда погаснет очередная вспышка, и с невероятной осторожностью выглянул из-за камней.

Глазам его предстала картина вполне обыденная для этого мёртвого города: под стеной устоявшего здания по левой стороне улицы лежал механоид-штурмовик. На добрых две трети погребённый обломками, робот явно находился здесь уже не первую неделю и однозначно выглядел деактивированным. Фактически видимыми от него оставались только голова, торс, правая рука и правое же бедро — всё остальное плотно укрывал битый кирпич и куски перекрытий. Серая броня была вся в пыли, покорёжена и местами опалена дочерна, тут и там в обшивке явно просвечивали оставленные пулями отверстия, а тяжёлые нагрудные пластины справа были разбиты вдребезги.
Визор снова окрасился строками предупреждений — сканер засёк источник инфракрасного излучения где-то в глубине корпуса робота. Затем послышался лёгкий скрежет, щитки на фейсплейте механоида пришли в движение, и оптика его плавно засияла алым светом. Разведчик застыл, боясь даже вздохнуть, до судороги в пальцах сжимая рукоять пистолета и чувствуя, как поднимается дыбом шерсть на спине и плечах. Он промедлил каких-то пару мгновений, искренне ошеломлённый своей находкой, не понимающий, что с этим теперь делать. Свет в оптике механоида угас, и время потекло в привычном ритме.
Дёрнув хвостом и восстановив равновесие, разведчик выпрямился, забрался на вершину завала и замер в нерешительности. Весьма маловероятно было, что робот его обнаружит под маскировочной системой костюма, и у мужчины оставалось немного времени на раздумья. Как ни претило ему подобное развитие событий, он поднял пистолет, поймав механоида на мушку. Рука не дрожала; он знал, что в идеале должен деактивировать свою находку, не дав возможности загрузиться полностью. Но почему-то медлил.
Восемь секунд истекли, оптика механоида снова мягко засветилась, но теперь она была устремлена прямо на стоящего в тени разведчика. Он вздрогнул, услышав, как в бронированном корпусе глухо закашляли разогревающиеся двигатели. Механоид совершенно точно видел его. Однако не шевелился, не считая мелких движений алой оптики, и мужчина стоял недвижно, наблюдая за ним и держа палец на спусковой пластине.
А затем послышался негромкий щелчок, шум статических помех, и ошалевший от напряжённого ожидания разведчик уловил обращённое к нему:
— Чего ты ждёшь, человек?
Потрясение было велико, но испуг не приходил. Мужчина не знал, многие ли механоиды способны были говорить, но одного такого он точно встречал. Встречал буквально в прошлой жизни.
— А мне следует поторопиться? — откликнулся он, услышав в собственном голосе нотки любопытства, казалось, утраченного уже много недель назад.
Оптика робота полыхнула ярче; к мерному гулу двигателей в его корпусе присоединилось натужное сипение вентиляции. В воздух поднялись клубы пыли, однако ни человек, ни машина не пошевелились.
— Здравствуйте, Доктор, — после короткой паузы сказал механоид; голосовой модуль всё ещё хрипел, шуршал помехами, но слова звучали на удивление отчётливо. — Вероятность второй нашей встречи исчислялась пятью сотыми процента.
Машинальным движением разведчик придавил пальцами свободной руки панель на бедре, отключая «хамелеона», и медленно опустил пистолет. В плече тотчас засвербела старая рана — та самая, что когда-то залатал совершенно неожиданный помощник. Он медленно стянул с лица респиратор и тупо выдохнул в пыльный воздух:
— Ратхтар… ты зачем тут разлёгся?
— Ваш вопрос лишён логики, Доктор, — с шумом провентилировав, отозвался механоид.

«Хэллстейн, немедленно отвечай! — надрывался комлинк, который мужчина, как оказалось, не слышал. Метхес ещё не кричала, но уже рычала — скверный знак. — Я же приеду по твоим координатам на танке, разнесу там всё, а тебе надеру твой пятнистый хвост! Слышишь меня?!»
— Не горячись, пожалуйста, — Арн поспешно активировал микрофон, начиная спускаться по завалу к механоиду. — Я в порядке. И кое-что нашёл. Мне нужно немного времени, последи за моими координатами.
Метхес пару мгновений молчала, явно пытаясь сдержать всё, что уже собиралась высказать своему несносному подопечному.
«Что ты нашёл?»
Арн, спрыгивая с последних камней на разбитый асфальт, окинул Ратхтара сочувственным взглядом. Механоид молчал, тяжело шумя двигателями, не отрывая от человека внимательного взгляда пылающей оптики.
— Старого друга, — ответил Арн львице и выключил микрофон.

Ему понадобилось полминуты, чтобы выключить лишние защитные системы, ресурсы костюма они истощали быстро, и заряд следовало поберечь. Визор удалось успокоить не сразу — во множестве сыпались оповещения об опасности, требования надеть респиратор и падающие показатели эффективности экзоскелета. Арн игнорировал всё, поглядывая на механоида, молчавшего и наблюдавшего за его действиями.
— Давно ты здесь? — разобравшись с костюмом, терапевт поднял взгляд на Ратхтара.
Оптика его сияла неровно, то вспыхивая, то притухая. Он так и не сделал попытки шевельнуться или же просто не мог её предпринять.
— Шестнадцать суток и восемь часов.
— И как ты оказался… в таком положении?
— Встретился в бою с одним из прислужников Альфы, — сквозь помехи ровно ответил механоид. — Нанёс ему фатальные повреждения, но противник перед деактивацией обрушил часть здания прямо на меня. Мои системы также были повреждены и переключились в аварийный режим.
Арн задрал голову и только теперь увидел: зданию, у стены которого погребло Ратхтара, явственно не хватало двух этажей. Сканер визора немедленно оценил целостность здания в шестьдесят три процента и вероятность дальнейшего обрушения — в четыре. Отрывисто проведя ладонью по коротко остриженной шевелюре, терапевт немного поразмыслил и с неуверенностью спросил:
— Чем я могу помочь?
Оптика Ратхтара погасла и сразу зажглась вновь, создав отчётливое ощущение, что он растерянно моргнул.
— Помочь?
— Да, — окончательно принимая решение, кивнул Арн. — Я хочу помочь тебе выбраться отсюда. Ты ведь не собирался лежать до самой деактивации?
— У меня не формируется намерение, Доктор. Мои действия подчинены протоколам функционирования.
— Но ведь ты можешь поступать им вопреки, — напомнил мужчина. — Я сам видел. Наша прошлая встреча — лучшее тому подтверждение.
Механоид ответил не сразу. Правая кисть его, лежавшая поверх завала, шевельнулась; пальцы со скрежетом сомкнулись в кулак и разжались. Он попробовал согнуть локоть, приложил ладонь к разбитой нагрудной броне.
— Помочь будет непросто, Доктор, мои повреждения обширны.
— У меня с собой кое-какие инструменты и немного материалов для несложного ремонта, — скольтиец уверенно кивнул и стащил с плеча лямку компактной разгрузки. — У тебя есть какая-нибудь… система диагностики? Сможешь сказать, что именно не работает?
Ратхтар помолчал, аккуратно приподнял голову и сквозь шелест и скрежет помех выдавил:
— Инициирую диагностические протоколы.

Не зная, сколько времени это займёт, Арн уселся прямо там, где стоял, и расстегнул карманы разгрузки. Было странно, что Метхес не ворчала ежеминутно в комлинк, требуя отчёта. По всей видимости, им удалось достичь определённого уровня доверия; и когда подопечный попросил предоставить ему немного пространства для действий, львица это сделала. Скольтиец с признательностью подумал, что нужно будет не забыть поблагодарить её по возвращении.
Оптика механоида тускло мерцала в сгущающихся сумерках, но шум двигателей и вентиляции неожиданно выровнялся.
— Вокодер перезагружен, — в голосе Ратхтара исчезли помехи, но он слегка колебался в тональности, что для чуткого слуха менестреля звучало словно скрип ножа по стеклу. — Функциональность нейросети — сорок восемь процентов. Номинальная мощность вычислительных систем — девяносто два процента. Доступ к сенсорным системам далее С3 заблокирован. Генератор импульсов активен. Отказ тактического модуля. Вентиляционные системы функционируют в штатном режиме. Отказ основного двигателя; мощность резервных двигателей — девяносто шесть, тридцать восемь, шестьдесят один процент в порядке общей энергетической цепи. Нарушение проводимости нейроствола, уровень Th4. Отказ в доступе к манипулятору А2, отказ в доступе к комплексу сервоприводов B2. Диагностический доступ к сервоприводам B1 — сорок четыре процента. Функциональность A1 — восстановлено восемьдесят шесть процентов. Множественные повреждения проводящих путей и изоляции. Суммарная потеря жидкостей — семьдесят два процента. Наполненность топливных резервуаров — двенадцать процентов. Структурная целостность брони — двадцать один процент. Боезапас — исчерпан.
Ближе к концу отчёта тональность голоса выровнялась, и Арн вздохнул с облегчением. Однако вся остальная информация разом повергла его в растерянность и уныние. Секунд десять ещё он пытался сообразить, с чего тут вообще начинать; в итоге печально развёл руками и констатировал:
— Ратхтар, я же доктор, а не автомеханик… Что из всего выше перечисленного важней остального? И что я мог бы исправить?
Механоид помолчал, перенастраивая оптику и возвращая ей ровное спокойное свечение.
— Исходя из результатов диагностики, рекомендую непосредственный осмотр нейроствола. Если нарушение его проводимости возможно исправить, я получу больше информации о целостности систем.
— Нейроствол… — Арн плавным движением, скомпенсировав хвостом центр тяжести, поднялся на ноги и растерянно потёр ладони в перчатках. — В твоих базах данных наверняка есть сведения о человеческой анатомии. Сможешь указать аналогичную структуру у людей?
— Если позволите, Доктор, у человека аналогичная структура обозначена как Columna vertebralis.
— Понял, — щёлкнул пальцами терапевт. — Ты упомянул Th4. По всей видимости, твой нейроствол сегментирован, как человеческий позвоночник, а обозначение отделов аналогичное?
— Подтверждаю.

Понимающе кивнув в ответ, Арн снялся с места и уверенно полез по завалу, укрывавшему большую часть корпуса механоида. Тот молча следил взглядом за его перемещениями и не шевелился.
— Доктор, в моих базах данных нет информации о Вашей модификации. Она у всех людей теперь присутствует?
Терапевт выпрямился на вершине, легко балансируя на обломках. Он не сразу понял, о чём речь, а когда понял — даже слегка смутился.
— Нет, полагаю, всего у нескольких. Это… длинная история.
— Тогда не стоит, у меня сегодня ещё полно дел.
Фраза была произнесена всё тем же ровным тоном, а оттого прозвучала особенно смешно. Самому себе не успев удивиться, Арн издал нервный смешок; и сразу невольно попытался вспомнить, когда вообще в последний раз он смеялся. Не получилось.
— Ладно, давай посмотрим, что с твоим нейростволом, — терапевт окинул взглядом камни, оценил положение собеседника в завале и уточнил: — Сможешь немного податься вперёд? Я тебя подтолкну, но один не справлюсь.
Ратхтар вместо ответа протянул вперёд руку и вонзил пальцы в асфальт; сервоприводы в его плече заскрипели, из сочленения посыпались искры. Прижавшись спиной к стене здания, Арн коротким жестом включил усиление экзоскелета, упёрся ногами в бок и плечо механоида и начал давить, выпрямляя собственное тело. Подошвы ботинок плавно засияли, по костюму пробежали цепочки огней — системы придавали дополнительное усилие на экзоскелет.
Торс Ратхтара начало плавно проворачивать в обломках, заваливая на грудь. Вентиляция в его корпусе, на пару мгновений усилившись, издала протяжный звук, который человеческим ухом воспринимался подобно стону. Арн попытался выкинуть этот звук из головы и уделил особое внимание процессу. Вот из пыли и камней показались смятые сегменты брони на левой лопатке, и мужчина сразу ослабил давление.
— Довольно, — сказал он, выключая экзоскелет и опускаясь на колени. — Надеюсь, я не… не причинил тебе боли?
— В моей броне много датчиков, Доктор, но боль в человеческом смысле этого слова они не регистрируют, — немедленно отозвался Ратхтар. — Нейроствол доступен осмотру?
— Угу, — он спешно разгрёб мелкие камешки от центра спины меха. — Хотя он, кажется, под отдельной пластиной…
— Отключаю магнитные захваты С3-Th3. Если проводимость исправна, это вызовет каскадное отключение в нижние отделы.
Визор буквально ополоумел, забрасывая человека данными о сканировании нового механизма, и Арн раздражённо дёрнул головой, уменьшив объём информации на дисплее. Покорёженные пластины, прикрывавшие хребет, со скрежетом расходились в стороны, открыв взгляду и рукам сегменты нейроствола.
— Вот… — терапевт осторожно постучал пальцами по одному из «позвонков»; сегмент был смещён кнаружи, но в целом выглядел неотличимо от прочих. — Он цел, только сдвинут с места.
— Если под смещённым сегментом есть свободное пространство, достаточно толкнуть его вперёд, в исходное положение.
— Пространства хватит, — Арн подвёл дрогнувшие пальцы под «позвонок», ощутив пустоту, где он должен был находиться. — Я пробую…
Он аккуратно надавил на сегмент ладонью, но тот даже не шелохнулся; нажатие обеими ладонями тоже не дало результата. Терапевт осторожничал, не понимая, какую силу можно приложить, не повредив элемент. Перчатки и рукава костюма засияли огнями — в ход пошли мощности экзоскелета, — но проклятый сегмент не поддавался.
— Можно сильнее, Доктор, он не разрушится.
— Мне не хватает сил, — опуская руки, выдохнул Арн. — Нужно как-то…
Он запрокинул голову, переводя дыхание, и взгляд упал на руины здания по другую сторону улицы. А ведь прямо над ним сейчас было точно такое же — снесённое взрывом на уровне третьего этажа.
— У меня есть идея, — он поднялся на ноги и направился вдоль стены в поисках места, где было бы удобно подняться наверх.
— Доктор?
— Я заберусь на второй этаж, — пояснил Арн, подпрыгивая и хватаясь за выщербленный кирпич кладки. — Если я смогу спрыгнуть и точно попасть в сегмент, моего веса хватит, чтобы поставить его на положенное место.
— Прыжок с такой высоты для человека в высшей степени травмоопасен, — немного подумав, заключил Ратхтар.
— Меня защитит экзоскелет, — уверенно отозвался терапевт, перезапуская системы костюма и включая прицеливание.
Он передал управление экзоскелетом визору, система построила траекторию, и человеку оставалось только сделать шаг в пропасть.

Как ни странно, задуманное получилось осуществить с первой же попытки. В падении ударив стопами по непокорной детали, Арн не справился с инерцией и повалился назад, врезавшись спиной в стену здания. Сегмент нейроствола с глухим щелчком встал на место, вдоль хребта засияли диагностические огни.
— Доступ восстановлен, — ожил воколайзер Ратхтара.
В его корпусе хрипло закашлялась вентиляция, взвыли двигатели, и механоид, напрягая системы, стал вытаскивать себя из завала. Обломки ушли из-под ног, Арн в судорожных поисках опоры качнулся вперёд и намертво вцепился в почерневшие от копоти пластины брони на плече Ратхтара. В движении механоид вынес его на ровный асфальт, а сам теперь стоял на коленях, и оптика его мерцала, выдавая дикие перепады напряжения, терзавшие системы. Впрочем, длилось это недолго; терапевт успел разыскать и снова надеть разгрузку, когда Ратхтар выпрямился, по-прежнему стоя на коленях.
— Диагностика завершена, — шум вентиляции потихоньку угасал, оптика пришла в норму и сияла ровно. — Вторичные двигательные системы исправны, гироскопы функционируют на девяноста трёх процентах мощности. Манипулятор А2 — отказ систем, подача сигналов заблокирована.
— Идти сможешь? — Арн выключил усиливающие модули экзоскелета, но вернул визору сонар, чтобы лучше понимать окружающую обстановку.
— Полагаю, да, Доктор, — Ратхтар аккуратно подвёл правую ногу под торс, перенося вес на стопу; движение сопровождалось скрежетом, но сервоприводы, пусть и с шипением, работали. — Сочленения необходимо будет проверить, но большинство систем исправны.
Арн кивнул, наблюдая, как механоид медленно встает на обе ноги и делает пробные полшага-шаг. Визор дал запрос на включение защитных протоколов, терапевт спешно его отклонил и вместо этого включил фонари на плечах. Уже совсем стемнело, и видимость резко упала. Ночной режим визора, конечно, был удобен, но хотелось ощущать пространство и собственными органами чувств.
— Тогда идём, не стоит задерживаться здесь ещё дольше, — он зашагал дальше по улице, зная, что механоид, будучи выше, легко догонит, но всё-таки беспокойно поглядывая на спутника через плечо.
Однако не успели они пройти и сотни ярдов, как ожил комлинк:
«Хэллстейн, я знаю, что ты жив и что покинул прежнюю позицию. Только попробуй мне не ответить».
— Я на связи, — улыбнувшись, скольтиец приложил пальцы к виску. — Всё в порядке. Когда подойдём к базе, можешь открыть ворота ангара?
Метхес миг-другой помолчала, а затем поинтересовалась с плохо скрываемым сарказмом:
«Твой спутник так хорошо питался во время апокалипсиса, что в обычную дверь не пролезет?»
Он подавился вторым нервным смешком за сутки, приподнял голову и посмотрел на тяжело шагавшего рядом механоида. Ровно горящая в темноте оптика Ратхтара плыла в трех футах выше макушки терапевта.
— Можно сказать и так, — протянул Арн с улыбкой.

@темы: creative, Defense League, DL 2.0

---

Внезапное

Прошу прощения, вырвалось.

ЗЫ 1. Из ниоткуда в никуда. Кто понял подтекст, тот молодец.
ЗЫ 2. Саундтрек не забудьте: youtu.be/op8IVG0Brus?si=jeXq_s9VRY4a6PxY

* * *

...— И что они обсуждают так долго? План же элементарный, — обычно спокойный голос прозвучал с лёгким раздражением, но стоящие вокруг большей частью не отреагировали — вопрос был воспринят как риторический.
— Phfia sel ma, — пожал плечами южанин, — это для нас он элементарный. Мы успели всё обдумать и осознать, насколько это удобное решение. Удобное для всех сторон.
— Это верно, — примирительно вставил альтериец. — Нужно просто дать им немного времени.
Шумно вздохнув, Манфред махнул рукой и уселся, привалившись спиной к стволу дерева. От напряжённого бдения уже затекли ноги и заболели вечно прищуренные глаза.
— Разбудите, когда они на перекус соберутся, — проворчал он, смеживая веки.
Наблюдать за происходящим с этой позиции и впрямь становилось неудобно. Время близилось к полудню, солнце вскарабкалось над верхушками деревьев. По-осеннему яркие, но уже почти не дающие тепла лучи били веймарской делегации в глаза. Люди щурились на свет, устало потирали ладонями лица, но многие оставались на ногах и не отрывали напряжённых взглядов от маленького навеса в центре поляны.
Переговорщики разыскали в глубине разорённого Веймара прекрасное место. Длинная прогалина, вьющаяся между холмов, начало своё брала на уютной просторной опушке леса. Вероятно, прогалина прежде была руслом реки, проложившей водную дорогу через холмы на юг, но уже много веков, как река иссякла. В её прежнем истоке, там, где ютился родник, давший ей начало, и расположились теперь делегации. В этом был свой символизм, который так любили саргонцы и скольтийцы, и именно их голоса окончательно утвердили место проведения встречи.

Пятеро за столом, что укрывало белоснежное полотнище, не обращали внимания ни на яркий свет, ни на прохладный ветер, ни на прожигающие им спины взгляды наблюдателей. Начавшиеся с рассветом переговоры были в самом разгаре, но обсудить следовало ещё многое. Диалог развивался динамично, то и дело кто-нибудь из лидеров подрывался с места и раздражённо проходился вокруг стола. Повышали ли они друг на друга голоса, было не различить, но атмосфера явно оставалась напряжённой.
— Н-да, это явно надолго, — устало зевнул Фрэнк, скрещивая руки на груди. — С ними надо было послать кого-нибудь, чтоб за временем следил. Может, пока кофейку сварим, Фейсал? …Фейсал? А где…?
— Твой сенсей пока немного занят, общается со вселенной, — Бьорн ухмыльнулся и указал патологу куда-то назад. — Через полчасика попробуй ещё раз.
Выглянув из-за дерева, Фрэнк понимающе хмыкнул в ответ. Саргонец, оказывается, вернулся к их пикапу, уселся в кузове и, переплетя наново косички у висков, погрузился в медитацию. В стоявшей рядом «скорой», не отвлекаясь на голоса товарищей, было бы, конечно, удобней, но в пикапе хоть немного пригревало солнце.
— У каждого свой способ борьбы со стрессом, — Манфред, рядом с которым они стояли, приоткрыл глаза и кивнул на Ленору — та с удобством устроилась на ящиках с продовольствием, закуталась в плед и углубилась в чтение.
— Одобряем, — мягко согласился патолог с обоими вариантами, возвращаясь к прежней позе.
— Но кофе всё равно пока не дождётесь, — с улыбкой поддел Арн, как раз проходивший мимо с пледом в руках.
— Осуждаем! — немедленно состроил шутливое негодование Фрэнк; двое его собеседников с трудом подавили улыбки.

Терапевт возобновил путь, но, пройдя ещё немного, снова задержал шаги. Альтериец стоял к нему боком, отвернувшись от центра поляны, и напряжённо тёр переносицу и скулу вокруг повязки.
— Болит? — тихо посочувствовал Арн, останавливаясь.
— Не то чтобы… это просто ранний подъём и яркий свет, — вздрогнув, Камил обернулся к нему; терапевт, как назло, зашёл с левой стороны.
— Надо бы осмотреть…
Альтериец бросил взгляд на белый кузов «скорой», который будто светился в тени перелеска. Он к этой машине теперь испытывал невероятно противоречивые чувства. Она спасла жизни ему и его спутникам, бежавшим с фронта, и многочасовой путь за рулём дался Камилу невероятно легко. Сказал бы — в удовольствие, если бы не обстоятельства побега.
Однако в тот момент, когда их группа добралась до столицы, «скорую» атаковали механоиды. И если лобовое стекло, представлявшее собой узкую прорезь в броне, выдержало первые удары, то боковые не отличались подобной прочностью. Бронепласт разлетелся в мелкие осколки. Альтериец, бывший в тот момент за рулём, ещё три десятка миль, истекая кровью, спасал машину и экипаж от преследовавших их роботов. Масштабы ранения прояснились сильно позже. Утопийцы, изучившие фронт работ, пришли к тем же выводам, что и медики веймарцев — восстанавливать пострадавший глаз не имело смысла. Да и операция представлялась куда более рискованной, чем они могли себе позволить.
— Пожалуй, ты прав, — Камил вздохнул, снова коснулся переносицы и, с признательностью тронув Арна за плечо, направился к машинам. — Терри там?
— На пассажирском спит, — откликнулся терапевт, поудобней перехватив свою ношу.

Солнце почему-то припекало макушку, но совершенно не грело весь остальной организм. С тяжёлым вздохом подняв воротник кителя, Конрадайн подтянула к себе колени, установив каблуки берцев на краю деревянного ящика, что послужил ей сиденьем. Прищурившись, в очередной раз окинула взглядом открытое пространство.
В отличие от большинства наблюдателей, её внимание было приковано не столько к белому шатру, где велись собственно переговоры, сколько к четырём другим группам, разбросанным вокруг. Делегации гостей расположились, как и сами веймарцы, небольшими ставками в укрытии деревьев. Тут и там неспешно перемещались человеческие фигуры, то и дело ветер доносил обрывки голосов, напряженный смех. А со стороны саргонской ставки долетел явственный запах дыма; то ли южане сильнее мёрзли, то ли уже проголодались.
Предполагая, что переговоры затянутся на несколько дней, Конрадайн могла легко представить, что тут будет твориться спустя сутки. Если лидеры справятся со своей трудной задачей и к вечеру достигнут хоть какого-то прогресса, ставки сдвинутся поближе; люди будут перемещаться между ними, обмениваться новостями и мыслями, надеяться на национальное угощение у соседей и сами будут потчевать гостей своим. Было слишком оптимистично полагать, что так и будет, но погода радовала, а ситуация пока развивалась вполне мирно…
— Подвинешься немного? — вырвал её из размышлений мягкий голос.
— Я думала, ты там заснул уже, — психолог, слабо улыбнувшись, подвинулась и освободила местечко для терапевта.
— Терри меня опередил, — улыбнулся в ответ Арн, присаживаясь. — Дрыхнет в «скорой».
— А пикап?
— Там сеанс медитации.
Придвинувшись вплотную, терапевт накрыл их обоих пледом, и Конрадайн, мгновенно оценив тепло, крепко обняла его под шерстяной тканью. Арн улыбнулся, устремляя внимательный взгляд на белый навес в центре поляны.
— Как у них там…?
— Сложно сказать, — протянула она, глянув в ту же сторону. — По крайней мере, прошло уже почти пять часов, а они ещё не устроили драку. Как по мне, это уже хороший знак.
Терапевт негромко рассмеялся в ответ, но тут же посерьёзнел и заметил:
— Мне кажется, Макса пытаются раздавить морально.
— Разумеется, — Конрадайн пожала плечами. — И он прекрасно понимал, что так и будет. Но Максимилиан проделал огромный путь и добился многих успехов. Сейчас он достаточно силён и заряжен фактическими данными, чтобы противостоять любым нападкам. Даже таким серьёзным. Ко всему прочему, не забывай, он неплохой оратор и много лет успешно справлялся с упрямыми баранами в правительстве.
— Звучит весьма обнадёживающе…
— Да, это так. Но работы предстоит… ещё…
Она не договорила, потому что в реплику снова вонзился звук, от которого Конрадайн отвлеклась с приходом терапевта. В пяти шагах от них, ближе всех к открытому пространству, спиной к соратникам, недвижно замер хирург; расправивший плечи, собранный и напружиненный. Он сосредоточенно наблюдал за переговорщиками, заложив руки за спину, крепко ухватив левой рукой запястье правой, укрытой рукавом кителя. И в неосознанном напряжении щёлкал пальцами.
Конрадайн с четверть часа уже боролась с искушением кинуть чем-нибудь в Артура, но сдерживалась. Ибо титановые пальцы хирурга издавали не привычный щелчок, а пронзительный шелест и короткий скрежет, от сочетания которых буквально сводило скулы.
— Ну, ладно…

Неохотно выбравшись из-под пледа, психолог подступила к хирургу со спины и аккуратно постучала двумя пальцами по его плечу:
— Земля вызывает Арти, приём... Если ты немедленно не прекратишь это делать, я тебе врежу. И полагаю, не только я.
Вздрогнув от неожиданного прикосновения, хирург расцепил руки, обернулся и растерянно воззрился на Конрадайн.
— Делать что?
— Щёлкать пальцами, — объяснил с усмешкой Арн, оставшийся на своём месте. — Или давай хотя бы другой рукой, это же просто акустический садизм какой-то.
Артур растерянно глянул на свои ладони и запоздало сообразил, в чём дело.
— Простите, я просто… задумался.
— Как и все мы, — Конрадайн ободряюще подхватила его под локоть; пальцы легко смяли полупустой рукав и сомкнулись на металлическом остове. — Я рада, что твоя новая рука так здорово слушается даже неосознанных движений. Но, откровенно говоря, просто жду не дождусь, когда Деметрий доведёт свою работу до конца.
— Я тоже, — слабо улыбнулся хирург в ответ, накрывая ладонью её пальцы. — Постараюсь больше так не делать, обещаю.
Она понимающе кивнула и вернулась на своё место. Но стоило ей закутаться как следует и приникнуть к теплому плечу терапевта, как откуда-то из-за спины донёсся ненавистный звук. Шелестяще-скрежещущий щелчок, разве что в три раза громче. Под стать габаритам ладони, его издавшей.

— Ратхтар! — закипая, взвыла Конрадайн и обернулась. — И ты туда же?
— Приношу свои извинения, капитан. Я хотел понять, что такого особенного в этом жесте.
Механоид сидел на корточках возле машин, мерцая в тени алыми огоньками оптики. Поняв, что невольно привлёк внимание соратников, он поднялся, опершись для устойчивости на кузов «скорой». Машина просела под нажатием, жалобно застонали рессоры и пружины. Виновник тут же получил в свой адрес весьма нелестную характеристику на саргонском от Терри: анестезиолог в этот момент как раз занимался повязкой Камила. Выждав мгновение, когда негодование южанина иссякнет, Ратхтар принёс ему извинения и направился ближе к наблюдателям.
Его шаги выдавала лёгкая вибрация почвы, шелестели сервоприводы, чуть слышно гудели двигатели. Веймарская делегация к этому всему уже привыкла, так что большинство участников даже не проводили механоида взглядом.
— Зачем ты это делал, доктор? — негромко спросил он у Артура, замерев рядом с ним.
Хирург пожал плечами, мгновение поразмыслил и, задрав голову, чтобы посмотреть на собеседника, ответил:
— Обычно это происходит неосознанно. Это входит в общую схему жестикуляции и чаще всего является отражением эмоций.
Помолчав, Ратхтар окинул внимательным взглядом человека перед ним и опустился на одно колено, чтобы сравняться ростом. Он уже знал, что людям неудобно разговаривать, запрокинув голову. Пластины брони у его бедра сместились, защищая коленное сочленение от попадания грязи.
— Твой уровень стресса высок, — ровным тоном заключил он.
— Это так, — вздохнул Артур, снова поворачиваясь к центру прогалины, где спорили пятеро лидеров. — Я беспокоюсь за ход переговоров.
Механоид промолчал, но посмотрел в ту же сторону. Оптика его с шелестом сфокусировалась, приближая изображение лидеров.
— Их диалог конструктивен, — заключил он пару минут спустя.
— Ты и слышать их можешь? — оживился хирург. — Что говорят?
— Вырванные из контекста реплики не передадут сути, — Ратхтар отрицательно качнул головой, — а твой уровень стресса могут повысить. Мне не стоит транслировать происходящее там.
С невероятным трудом удержав при себе раздражённый комментарий на этот счёт, Артур опёрся металлической ладонью о щитки брони на плече механоида. Пару минут они стояли молча, погружённые в наблюдение за происходящим. Пока в корпусе Ратхтара не усилился шум вентиляции, и он не выговорил совсем тихо, насколько позволял голосовой модуль:
— Артур, — крайне редко он позволял себе окликать собеседника по имени, и хирург сразу насторожился. — Как думаешь… они позволят мне остаться?
— Разумеется, — сразу отозвался Артур. — Твоё функционирование — вообще не предмет обсуждения.
— Ты ведь понимаешь, что они могут потребовать избавиться от потенциальной угрозы.
Хирург хмыкнул, метнув взгляд к белому навесу и вернув его обратно к своему механическому собеседнику.
— Могут. Но у нас десять сотен свидетелей того, что твоя помощь была неоценима. Ты — полноценный член команды. Так что не нагревай себе процессор — ты под нашей защитой. И останешься с нами, если, конечно, сам не решишь иное.
Обрабатывая эту информацию, механоид промолчал; потом как-то странно шевельнул плечами и сказал:
— Благодарю, доктор.
— Надо только будет раздобыть тебе топливо получше, — расслабившись, заметил Артур. — Бурбон твоим двигателям не на пользу…
Ратхтар на миг усилил вентиляцию, пластинки брони на плечах тихо лязгнули, приподнимаясь и возвращаясь на место.
— Зато в удовольствие, — бесстрастно отозвался он.
Первой хохотнула Конрадайн, против воли прислушивавшаяся к их разговору. Хирург не сдержался следом. Ратхтар, конечно, смеяться не стал, у него такой функционал отсутствовал. Однако он поднял и протянул Артуру сомкнутый кулак.
— Ты быстро учишься, — улыбнулся хирург, тоже сжимая металлические пальцы в кулак и стукая в ответ.

@настроение: О_о

@темы: creative, current state, Defense League, DL 2.0