Как вам такой хронопрыжок? =)

[One-eyed]

- Не стану вновь озвучивать "я же тебе говорила".
- Это правильно, не надо. Я почти уже... черт...! Вроде, так. Попробуй еще раз.
Со вздохом, в котором слышалось скорее сдерживаемое веселье, чем недовольство, Конрадайн повернула ключ. Стартер издал длинный надсадный стон и стих.
- Не-а.
- Да я вижу, что не-а, - вздохнул в ответ Арн.
Из-под машины снова донесся звон инструментов. Терапевт расположился под передком автомобиля и, лежа на земле, пытался там что-то отрегулировать. Утонченный поэт и менестрель при этом матерился хуже сапожника. Разве что пытался хоть немного сдерживаться, и, учитывая восхитительную мелодичность его голоса, это бормотание с такими неожиданными стальными нотами невольно заставляло улыбнуться.
Они застряли посреди чистого поля, в часе пути от руин старого города, за три года изрядно заросших буйной растительностью. Их темно-синий красавец-седан, вылизанный дочиста и ухоженный, заглох прямо в движении и заводиться отказывался наотрез. Единственное утешало: для выездов за пределы нового города на каждого путника было необходимо брать стандартный набор вещей, в который входили провизия на три дня, одеяло, все для устройства костра и две сигнальные ракеты - красная для экстренных случаев и спешного выезда боевого отряда вместе со "скорой" и синяя для менее страшных неприятностей.
- Давай, - обреченно проговорил терапевт из-под днища минут десять спустя.
- Ладно, хватит мучиться, Арн, - она все-таки повернула ключ.
Двигатель вздрогнул, вроде, начал подхватывать, но финалом акустического мазохизма стал невыносимый скрежет и звучный вопль из-под машины, принадлежавший уже терапевту. Конрадайн кинулась из-за руля, хлопнулась на землю и заглянула под днище. Арн, весь перемазанный пылью и частично залитый моторным маслом, задумчиво теребил пальцами какой-то металлический предмет, лежавший у него на груди.
- Живой? - встревожено поинтересовалась психолог, больше беспокоясь за супруга, чем за целостность автомобиля.
- Живой, испугался просто, - отозвался док, улыбнувшись.
- Погоди... это что, наш трамблер?!
- Он самый.
- ...А я тебе говорила...
Арн вздохнул в ответ и начал выбираться из-под машины. Психолог в это время тоже снялась с места, вытащила из салона сумку с продуктами и вещами и, достав из нее сигнальный огонь, одним движением пустила в небо ракету и столб цветного дыма.
- Есть будешь? – глянула она на терапевта, спешно смывавшего с лица масло и грязь.
- Буду, и ты будешь, - кивнул Арн в ответ. – Ночь близится… холодает, согреться надо.
- Спирт еще есть, между прочим.
- Мы же за рулем…
- Тогда я пить не буду, а ты – обязательно. Вот только не спорь со мной! Ты же промерз на земле… Еще заболеть и не хватало.
Арн, улыбнувшись, окинул ее взглядом. Все же им на редкость повезло быть вместе. Ему повезло, ибо вечно мятущаяся и тревожная душа певца обрела, наконец, гавань вечного спокойствия без бурь и штормов. Большую часть времени в Конрадайн трудно было рассмотреть особую душевную теплоту, а мягкость в общении окружающие обычно списывали на специфику профессии. И только Арну довелось узнать, какой психолог представала вне работы и вне социальных условностей.
- Хорошо, - он вытер руки чистой тряпицей и надел куртку. – Я мясом займусь…
Сигнальная вспышка продолжала шипеть и испускать дым, прекрасно отмечавший их местоположение. Стражники наверняка уже его заметили, остается ждать, когда прибудет кто-нибудь на помощь.
- Может, костер разведем? – предложила Конрадайн, усевшись на закрытом уже капоте и уплетая огромный бутерброд.
Арн выглянул из салона, где чем-то шумно стучал.
- Смысла никакого, - почти с сожалением сказал он. – Дров у нас совсем немного, на всю ночь и так, и так не хватит. Кто знает, когда к нам доедет помощь. Лучше давай про запас оставим? Хватай свой бутерброд и лезь в машину.
Он уже успел принять двести грамм универсального лекарства, а потому стал тверже и императивней, чем обычно. Такая черта в его мягком, доброжелательном характере проявлялась очень редко, и Конрадайн хмыкнула, спрыгивая с капота:
- А в машине сейчас намного теплее, что ли?
Оказалось, Арн уже откинул спинку переднего сиденья, сложив все в ровную поверхность, сцепил два спальных мешка в один большой, да и неплохую подушку соорудил из теплой одежды.
- О!.. Твоя затея мне нравится.
Конрадайн забралась в автомобиль через другую дверь, устроила на полу сумку с вещами, туда же откинула сапоги и, сняв куртку, спешно забралась в спальный мешок.
- Удобно? – заглянул терапевт, сидевший снаружи и собиравший инструменты в ящик.
- Кажется мне, что здесь кое-кого не хватает…
- Я сейчас.
Пару минут еще он гремел инструментами, а потом раскрыл заднюю дверь и присел на сиденье, чтобы снять сапоги. Залезть в салон без приключений он не смог: вписался лбом прямо в центральную стойку и, стеная, пополз дальше.
- Бедолага, - Конрадайн сочувственно улыбнулась, протянув доку ладонь. – Залезай в спальник, ушибленный ты мой. Куртку снимай, греться будем.
Хохотнув, терапевт последовал указанию, улегся, не расставшись с рубашкой, и, застегнув молнию на спальнике, крепко обняв девушку одной рукой, потер пальцами ушибленное место.
- Достали меня эти стойки, - пожаловался он.
- Давай спилим.
- Кабриолет? Мне нравится твой ход мыслей, милая. Ай, не трогай… больно же.
- Иди сюда, страдалец.
Она мягко покрывала поцелуями его лоб и висок, пока Арн, крепко обняв ее и стараясь передать побольше тепла, тихонько мурлыкал без слов что-то до умопомрачения мелодичное. Ему никак не удавалось избавиться от этой привычки, которая поначалу так раздражала Конрадайн, а потом психолог просто привыкла. И стала подтягивать за ним, когда угадывала, что именно док напевал в данный момент.

Разбудил ее ледяным ранним утром приближающийся шум автомобиля. Хрустящие галькой шины, басовитое ворчание двигателя да едва слышный свист воздуха, обтекающего кузов. Конрадайн неохотно приподнялась на локте, кое-как отодвинув Арна, крепко обнимавшего ее во сне, и протерла рукавом запотевшее за ночь стекло. Через холодные пространства Пустоши к месту их вынужденного ночлега приближался вишневый «делаж», лихо маневрировавший между камнями и оставшимися со времен войны руинами. Не стоило ожидать иного, кого же еще посылать на помощь, как не…
- Что там…? – Арн приподнял голову над подушкой, хотя глаза открывать не стал.
- Подмога едет.
- Как не вовремя, - пробормотал док, притягивая супругу к себе и крепко укутывая ее в спальный мешок. – Может, прикинуться, что здесь никого нет?
- Прикинулись одни такие, - Конрадайн рассмеялась в ответ, предпринимая слабые попытки освободиться из крепкой хватки любимых рук. – У нас же все стекла запотели. А если отвечать не будем, он нам сломает дверь или выбьет стекло.
- Кто «он»…?
Шум снаружи затих, вместо него стало возможным различить звук шагов, ясно свидетельствовавший о приближении человека внушительной комплекции и изрядного веса, а миг спустя в стекло у пассажирского места тактично постучались.
- Вылезайте, голубки, это мы, - раздался снаружи звучный бас.
- О, только не это, - разом проснулся Арн.
Конрадайн хмыкнула, оценив его растрепанный вид, опустила стекло и едва не отшатнулась от неожиданности: Фрэнк стоял буквально вплотную и сразу же с любопытством заглянул в салон машины.
- Я клубничку приехал посмотреть, а они тут в спальный мешок залезли, - наигранно расстроился патолог.
- Когда вы так застрянете посреди Пустоши, я посмотрю, что сами делать будете, - обращаясь к нему, проворчал Арн, одновременно надевая куртку и разыскивая под сиденьем сапоги.
- Хорош ворчать, - патолог, ухмыльнувшись, отодвинулся от стекла. – Вылезайте. Мы вам завтрак привезли, да и в машине у нас сейчас теплее.
На улице оказалось куда холоднее, чем в салоне автомобиля, который психолог и терапевт успели за ночь прогреть собственным дыханием. Конрадайн поежилась, запахнула плотнее куртку и зашагала навстречу Леноре, которая как раз выходила из их с Фрэнком машины. Она тоже куталась в теплые одежды, но, несмотря на ранний час, выглядела бодрой и почти веселой.
- Как вы так? – поинтересовалась она с улыбкой, когда психолог подошла ближе.
- Наехали на камень, пробили поддон картера, а Арн еще и стартер оторвал, пока пытался пробоину залатать, - коротко описала Конрадайн. – Неимоверных талантов мужчина.
- Внимательность и забота тоже входят в число его талантов?
- А то.
- Значит, все компенсируется. Садись, в машине тепло, да и завтрак ждет.
Конрадайн благодарно улыбнулась в ответ, забираясь на заднее сидение, когда слуха девушек достигло ошарашенное восклицание патолога:
- Ты оторвал трамблер?! Да как ты мог? Я тебе сейчас этот трамблер…
- Необыкновенных талантов мужчина, - повторила психолог, применив выражение уже ко второму участнику событий.

Полчаса спустя все четверо уже были в пути к новому городу. Фрэнк наотрез отказался чинить машину на месте, притащил трос и теперь утомительно медленно буксировал автомобиль разведчиков в гараж, где ремонтом можно было заняться хотя бы в тепле. Завернувшись в спальный мешок, Конрадайн крутила руль и бесцельно изучала взглядом багажник впередиидущей машины. Поскольку завести свою они не могли, то теперь оба мерзли и синхронно ругались сквозь зубы. Арн нахохлился, завернувшись во второй спальник, на пассажирском месте и старался даже нос наружу не высовывать.
- Все, - не выдержал он минут через двадцать. – Не знаю, как ты, а я по разведкам накатался. На пару лет вперед.
- А я думала, северяне не мерзнут, - подколола Конрадайн, радуясь, что он подал голос и отвлек ее от чужого багажника.
- Не мерзнут, если спиртом не греются, - проворчал в ответ Арн. – Меня после него всегда знобить начинает.
- Забавно… Ты, оказывается, не спиртостойкий?
- Конрадайн, смотри на дорогу, пожалуйста.
- А как вы тогда греетесь, если возникает необходимость? – не отставала психолог.
Терапевт тяжело вздохнул, немного высунулся из своего кокона.
- Жирное мясо, - наконец, выдал он секрет. – Для переработки животных жиров организмом выделяется много энергии, и тепла хватает, чтобы не замерзнуть. Ну, еще горячее безалкогольное питье, хорошо продуманное укрытие от холодного ветра и химические источники тепла, которые нам поставлял Веймар. И еще иногда…
Его прервал ощутимый удар куда-то в правую переднюю часть автомобиля. Конрадайн от неожиданности вильнула рулем и нажала на клаксон, чтобы Фрэнк остановился.
- Это еще что было? – поинтересовался Арн, когда машины остановились.
- Понятия не имею, - честно ответила психолог, открывая дверь и вылезая с водительского места. – Не выходи, а то замерзнешь. Я посмотрю.
А посмотреть было на что: правое переднее колесо, шипя остаточным воздухом, медленно и неотвратимо оседало на диск. Шина, получившая рассечение сантиметров десять, восстановлению явно не подлежала.
- Ну, что тут у вас опять стря… - подошедший Фрэнк осекся, обнаружив то, что на воззрилась психолог.
Какой-то миг патолог просто не мог найти слов, а затем вполне закономерно сорвался.
- Да вы издеваетесь! – он обернулся к своей машине и чуть спокойнее позвал: - Ленора, сядь, пожалуйста, к ним за руль, когда я колесо заменю. Этих двоих надо рассадить. Вредители какие-то… А вы двое – ко мне в машину. Арн, ты потом со мной поедешь.
- Он что, не выспался? – весело поинтересовалась Конрадайн у Леноры, садясь в машину патолога.
- Отсыпался после дежурства, - она улыбнулась в ответ, передавая терапевту термос с горячим чаем. – А стража его разбудила часа через четыре. В общем… он всегда напоминал медведя, но ты бы видела его, когда выяснилось, что надо ехать в Пустошь.
- Заспанный, теплый, умильно раздраженный и растрепанный? – предположила психолог.
- Точно такой. Плюшевый медвежонок.