Запись буду поднимать.
«…В нём нет смятенья смертной дрожи,
В нём нет пустого мятежа —
Он просто делает, что должен,
Пока живет его душа.»
© С. Калугин
В нём нет пустого мятежа —
Он просто делает, что должен,
Пока живет его душа.»
© С. Калугин
После сокрушительного поражения под стенами Хогвартса предводитель Тёмных сил Британии покинул своих воинов. Авроры отправили вослед многочисленную погоню. Оставшись без поддержки армии и средств к существованию, беглец спешит укрыться на континенте, где ещё остались верные люди. Но он пока не знает, чем обернётся для него столь рискованное путешествие.
читать дальше[…Глава Верховного Совета подался вперёд, опершись на локоть здоровой руки, пристально посмотрел на собеседника.
— Мне нужно знать, что с тобой произошло. От начала до конца. Предельно чётко и во всех подробностях.
— Нужно…? — Ардор Номен, судорожно сглотнув, поднял на него взгляд.
— Да, — мрачно кивнул Марк Эдвартс. — Ибо от твоих слов зависят и дальнейшие наши действия, и, весьма вероятно, сама судьба магической Британии.
Лёд в серо-стальных глазах мага треснул, обнажив неизбывный страх, что охватил его при воспоминании о произошедшем. С минуту он молчал, справляясь с собой, собираясь с мыслями, а затем медленно заговорил.
— Битва при Хогвартсе была нами проиграна. Получив серьёзные раны, я несколько недель скрывался в холмистых предгорьях недалеко от Хогсмида. Но блуждать там становилось всё опасней — приближалась осень, да и Ваши авроры крепко вцепились в мой след. Ничего не оставалось, кроме как бежать из страны. В силу многих причин мой выбор пал на Францию…]
. . .
В Бургундии медленно воцарялась холодная осенняя ночь. Завалившееся за горизонт солнце ещё питало золотистыми отсветами низкие тучи, но над землёй уже расползалось сизое полотно сумеречного тумана. Одинокий всадник на вороном коне поёжился, запахнул плотнее полы тёплого плаща и тяжело вздохнул. С губ сорвалось облачко пара.
Здесь, в Бургундии, дни покамест ещё были тёплыми, но ночами лужи уже прихватывало тонким ледком. Ночёвки вне населённых пунктов становились всё сложней. Путник физически неспособен был запасти дров на целую ночь, а остаться без костра означало добавить к и без того внушительному списку ран и недомоганий ещё и серьёзную простуду. В последующие несколько дней придётся рискнуть и останавливаться на постоялых дворах. Благо большая часть авроров, что мчались по его следу от самой Шотландии, Ла-Манш пересекать не стали, но один отряд всё ещё упорно гнался за старым недругом Верховного Совета.
Впереди показались огни. Попутный трактир расположился именно там, где указывала старенькая карта, — в уютной лощине в глубине смешанного леса.
— Привал, дружище, — Ардор потрепал коня по шее и, бросив поводья, чуть откинулся в седле.
Патриций, повинуясь привычной команде, невозмутимо топал прямо по курсу. Этого пожилого уже мерина маг приобрёл всего пару месяцев назад, но конь и всадник, как это иногда случается, сразу же прониклись друг к другу глубочайшим уважением. Конечно, Патриций был в летах и не мог похвастать былой стремительностью аллюров, но и Ардор не искал себе боевого коня. Искал спокойного, понятливого и выносливого, способного преодолеть дальний путь. Маг уже успел обучить его нескольким простым сигналам и остался до крайности доволен сообразительностью нового напарника.
Постоялый двор, как водится, окружала трёхметровая деревянная стена. Трактирщики обычно неплохо лавировали в политической ситуации и старались ко своей выгоде потрафить всем, но уж от кого им постоянно приходилось защищаться, так это от разбойников. Множество лихих парней, отбившихся от обеих противоборствующих армий, продолжали неприкаянно бродить по стране, промышляя грабежом.
Подъехав к воротам, уже затворённым с приближением ночи, Ардор осторожно спешился. Раненый бок отозвался злой болью, маг скривился и тут же потревожил едва подживающий ожог, что охватывал левую щёку. Эти две раны были вечным замкнутым кругом: обе с трудом поддавались лечению, плохо подживали и дико болели в любое время. Особенно скверно дела обстояли с ожогом — он, кажется, затягиваться вовсе не собирался.
Справляясь с болью, беглец постоял немного, приложившись лбом к горячей шее коня. Шевелиться не хотелось, тело цепенело от застарелой усталости и казалось тяжёлым как никогда. Но Ардор всё-таки собрался с силами и, взяв Патриция под уздцы, грохнул пару раз кулаком в ворота.
На шум первыми откликнулись сторожевые псы. Их злобный лай раскатился в спокойном вечернем воздухе громогласно и особенно яростно. Затем послышались тяжёлые шаги и, наконец, распахнулось небольшое окошко.
— Чего надо, незнакомец?
Из-за решётки на Ардора смотрело худое суровое лицо с грубым шрамом через правую бровь. Пронзительные голубые глаза бдительно отслеживали каждое движение путника.
— Ужин, ночлег, — коротко отозвался до предела вымотанный маг; Патриций подлез мордой ему под локоть, и Ардор рассеянно потрепал любимца за ушами. — И стойло для коня.
— Свободных комнат нет, — неприветливо сказал мужчина.
— Комната мне не нужна, — терпеливо объяснил беглец. — Переночевать могу и в конюшне. Нужно лишь плащ просушить, да поужинать было бы неплохо.
Трактирщик окинул его оценивающим взглядом с ног до головы. Под капюшоном тяжёлого плаща едва различимы бледные и измождённые черты, словно немного искажённые с левой стороны. Отнюдь не богатырское, почти хрупкое сложение, плавная жестикуляция. Аккуратные кисти зажиточного мастерового, незнакомого с тяжелым физическим трудом. Одежда под стать — потрёпанная, но из хорошей ткани, а в свете факела блестит серебряное шитьё на рукавах куртки. Конь, пусть и не энергичный жеребчик в расцвете сил, но выглядит хорошо и явно не голодает.
— Серебро-то есть? — спросил трактирщик, снимая с пазов тяжёлый брус.
Вместо ответа Ардор отодвинул полу плаща и встряхнул кошель на поясе. Мешочек отозвался задорным звоном. Значительная часть денег, правда была подделкой. Качественной подделкой, какую и намётанный глаз трактирщика не враз изобличит. К счастью, иллюзия удалась на славу и продержится ещё несколько дней — достаточно долго, чтобы маг успел унести отсюда ноги.
Как выяснилось, корчмарь пришёл на шум не в одиночестве. Рядом с ним чернела массивная фигура вышибалы. Оно и понятно: времена сейчас неспокойные, одному ночью бродить никак нельзя. Вышибалу Ардор привычно проигнорировал, лишь машинально проверив, не владеет ли эта гора мускулов ещё и магической силой. Такое, впрочем, встречалось совсем уж редко.
Трактирщик же, пропустив путника через ворота, глянул ему в спину и впервые пожалел, что открыл двери. Ибо, уделив особое внимание всаднику, на коня он глянул лишь мельком. И теперь увидел и тощие перемётные сумки у седла, и притороченный к передней луке клинок в ножнах, и кинжал у путлища. Сколько ещё оружия прятал этот человек на себе — только богам известно. Кого он впустил в трактир себе на беду? Дезертира, беглого мастерового, грабителя или не слишком удачливого охотника за головами?
Впрочем, гнать ночного гостя восвояси уже поздно. К тому же, не производил он впечатления очень уж опасного человека. Просто путник, как и тысячи других — измученный дальней дорогой и готовый щедро заплатить за возможность переночевать под крышей.
Из приземистого здания конюшни выкатился взъерошенный подросток; принял у мага поводья, поклонился и поспешил обустраивать своего нового подопечного. Судя по интересу, с которым Патриций за ним последовал, мальчишка пришёлся ему по душе. А конь, как Ардор уже успел убедиться, в людях разбирался неплохо.
— Ужин сейчас принесут, — сказал трактирщик, впустив гостя в центральный зал таверны.
— Благодарю, — лаконично отозвался маг и отбросил на спину влажный капюшон.
Основное помещение постоялого двора было невелико, но обставлено с уютом. Квадратные столы, скамьи и стулья к ним, длинная барная стойка и колоссальных размеров — в самый раз быка зажарить! — жарко пылающий очаг.
Трактирщик не приврал — народу в зале было много. Присутствовал здесь и второй вышибала, такой же здоровый, как и первый. Ардор окинул взглядом все доступные ауры. Волшебников не нашёл. Конечно, магглы тоже могут представлять опасность, но сейчас путник тревожился более о том, чтобы его не узнали в лицо. Сделать это могли бы многие чародеи.
У самого очага пустовала пара столов. То ли постояльцам не по нраву был лютый жар очага, то ли сыграла свою роль близость к кухне и постоянно пролетающие над головой подносы с посудой. Ардор счёл такое место идеальной позицией и незамедлительно проследовал к одному из этих столов.
. . .
Висящий на спинке стула плащ вскоре начал исходить парком, а принесённый стряпчими ужин и впрямь оказался хорош. Маг согрелся, разомлел и, сняв сапоги, поставил обувь ближе к огню. На столе ещё стояла кружка крепкого вина и тубус с картами. Следовало как следует поразмыслить.
Могло показаться, что Ардор улепётывает, куда глаза глядят, но это было не так. Дорогу из Кале в Аррас при желании можно было преодолеть за сутки. Но раненый маг не в силах оказался ехать быстро и, к тому же, берёг коня. Посему и добирался до Арраса уже третьи сутки, петляя маленькими тропами, избегая крупных дорог и заставляя погоню постоянно выискивать след. Авроры отстали максимум на полтора суток и спешат сократить разрыв.
Он рассчитывал окончательно избавиться от преследователей как раз в Аррасе. Город крупный, затеряться в нём несложно, а авроры пускай возвращаются к Эдвартсу в Лондон с пустыми руками.
Путь Ардора лежал ещё дальше на юго-восток, к Шарлевилю. Эта дорога при нынешнем темпе займёт больше двух недель, но маг отправился так далеко не из пустой прихоти. В Шарлевиле обитал один из надежнейших союзников за пределами Англии. Тёмные во Франции были разобщены сильнее, чем на островах, но всё же могли бы составить внушительного размера армию. И с некоторыми из них у Ардора были и связи, и соглашения о взаимопомощи.
Там-то маг и надеялся найти убежище на первое время. Чтобы затем, когда всё немного уляжется, вернуться в Англию с новыми силами.
. . .
Ночёвка в конюшне оказалась на удивление комфортной. Парень, что взял на себя заботы о Патриции, оказался единственным смотрителем и работником. И вверенное ему хозяйство содержал в идеальных чистоте и порядке. Надо думать, такой перфекционизм требовал от него огромного труда, но мальчишка, по всей видимости, действительно любил разнообразную живность и только рад был позаботиться о ней. Наглядной иллюстрацией этого выглядели довольные морды двух десятков лошадей в тщательно отбитых денниках. Злые сторожевые псы на поверку оказались тремя любопытными зверями, внимательно обнюхивавшими всех проходящих мимо.
Когда Ардор вернулся из таверны, седло Патриция уже опрятно висело на специальной стойке, рядом сушился вальтрап. А сам мерин, как следует насытившийся, вычищенный до блеска, возлежал на пушистой соломенной подстилке и сонно фыркал, уткнувшись в оную мордой.
Маг сдержанно похвалил парнишку за проделанную работу, выудил из кошеля полновесную серебряную монету.
— Разбудишь меня на рассвете.
— Да, милорд, — он поймал серебрушку и тут же испарился с глаз.
Дождавшись его исчезновения, Ардор снял с седла одну из перемётных сумок и забрался в стойло. Сбросил плащ, снял куртку, вытащил из поклажи мешочек с зельями и перевязочными материалом. Раны были скверными и требовали к себе повышенного внимания.
Скрипя зубами от боли, он сменил повязки, наложил исцеляющие составы. А затем, вновь одевшись, улёгся, опираясь спиной о плечо и шею скакуна, и сонно сказал ему:
— Не вздумай привыкать. Мы здесь только на одну ночь.
. . .
Старательный мальчишка, как и обязался, разбудил раненого мага точно на рассвете. Делом это было непростым, и Ардор спросонья отругал его в самых грубых выражениях. Потом, впрочем, проснулся и осознал ошибку, но извиняться не стал. Конюх извинений и не ждал; серебряный франк, полученный им вчера, с лихвой окупил все возможные выходки позднего гостя.
В отличие от хозяина, проснувшегося сравнительно быстро и вскоре готового к продолжению пути, Патриций довольно долго отказывался вылезать из столь полюбившегося ему стойла.
— Выходи, ленивая задница, — стоя перед распахнутым денником, уговаривал вполголоса маг. — Хочешь, чтобы авроры нас здесь догнали? Увезут обратно в Англию: тебя — в плуг, меня — на плаху.
Конь настойчиво игнорировал его уговоры. Вздохнув напоследок, Ардор присел снаружи стойла и развернул тряпицу с нехитрым завтраком. Немного вяленого мяса и хлеба, фляга с крепким вином. И сверх этого — пара глотков различных противовоспалительных и обезболивающих эликсиров. Без них ехать было совсем тяжко.
— Попался? — добродушно поинтересовался Ардор, глядя на высунувшегося из денника Патриция.
Конь просто обожал хлебцы, которые маг возил с собой в качестве неприкосновенного запаса. Он мог унюхать их с расстояния в два десятка метров. Ардор иногда пользовался этой его слабостью, чтобы вынудить скакуна делать то, чего ему не хочется.
— Меня тоже не радует перспектива ехать под дождём, — поднявшись, сказал маг; он всё-таки отдал напарнику столь чаемое им лакомство. — Но нам действительно пора.
. . .
До Арраса оставалось пять миль, а дождь всё не думал заканчиваться. Лил себе и лил — мелкий, назойливый, несказанно действующий на нервы. Затяжные осенние дожди в этой местности проливались с завидным постоянством, однако хмурился сжавшийся в седле маг вовсе не из-за погоды. Город уже показался на горизонте, едва-едва различимый в серых сумерках, но беглец почти не смотрел в ту сторону. Всё его внимание было приковано к уже пройденным холмам.
Несколькими милями ранее Ардор, поднявшись на возвышенность, обернулся и обнаружил погоню. На открытой равнине шестеро всадников в алых плащах были видны как на ладони. Наверное, авроры мчались всю ночь, которую маг скоротал в конюшне постоялого двора, и в итоге добились своего, сократив разрыв до минимума. Хорошо хоть лошадей не меняли и теперь немного сбавили темп. Хотя ситуацию это не слишком улучшало.
— Мы почти на месте, — негромко ободрил маг притомившегося коня. — Нужно доехать до города, там сможем отдохнуть.
Патриций, всхрапнув, двинулся с места, а затем тяжело поднялся в галоп. Вся эта блажь хозяина, решившего покататься по Франции, осточертела ему ещё в Кале.
. . .
Удивительное дело, но проблем с въездом в город не возникло. Помимо Ардора у ворот уже ожидал добрый десяток припозднившихся путников. Немного поразмыслив, маг сообразил, в чём дело. Эти люди вместо того, чтобы делать очередной привал в дождливом осеннем лесу, предпочли, как и он сам, ехать до самой ночи и надеяться найти местечко в одной из городских таверн.
Он старался не слишком часто оглядываться на чернеющую в сумерках дорогу, но ощущение близкой погони никак не оставляло беглеца, и он то и дело мысленно поторапливал нерасторопных стражников. Наконец-то, заплатив пошлину и завязав специальным ремешком ножны меча, Ардор въехал в город.
В этот поздний час Аррас выглядел мрачным и притихшим, а дождь скрадывал большинство привычных звуков. В тавернах, разумеется, горел свет, кое-где в домах тоже виднелись огни, но на улицах всё равно царила непроглядная темень. Маг пробирался сквозь мрак верхом, пристально рассматривая попадающиеся по дороге трактиры. Место для нынешнего ночлега он выбирал особенно придирчиво.
Он примерно представлял, как будут рассуждать авроры, добравшись до города. Беглец ранен и вымотан, а потому разыскать его в первую же ночь, когда он рухнет без сил, намного больше шансов. К тому же, вряд ли у него осталось так уж много денег, чтобы остановиться на зажиточном постоялом дворе, да и общество контрабандистов, воров и наёмных убийц где-нибудь на окраине города его не смутит.
— Да, они будут до самого утра прочёсывать трактиры на окраинах, — негромко заключил маг, въезжая в ремесленный район. — Удачи вам, недоумки.
Единственное, что его по-настоящему беспокоило, так это собственная внешность. Если преследователи решат пройтись по всем городским пабам с его описанием, то наводку им могут дать довольно легко. Однако на такой случай у Ардора был припасён козырь.
Оборотного зелья у него не водилось — своим иллюзиям чародей доверял куда больше. Для того, чтобы подправить лицо, не потребовалось ни слишком много сил, ни времени. И всего четверть часа спустя после въезда в Аррас, маг уверенно остановил коня у одной из таверн — добротного деревянного строения с небольшой конюшней и яркой вывеской: «Умелые руки». Прекрасное место, чтобы остановиться на несколько дней прибывшему издалека зажиточному мастеровому.