Под этим тегом будут отныне храниться в художественной форме почти реальные случаи. Как известно, не соврав, хорошей истории не расскажешь. 
Но здесь больше правды, чем кажется на первый взгляд.
Если вы знаете этих героев, для вас это будет встреча с добрыми товарищами. Если же нет - ничего страшного, я надеюсь, у меня получится раскрыть основных персонажей настолько, чтобы вы прониклись к ним хотя бы какими-нибудь чувствами.))
Итак, приступим. Надеюсь, это не очередная госпитальная хрень - в стол.)
Очень нужен фидбек... 
А то я не понимаю, каков текст.) Не сочтите за труд, черканите, если осилили.)Рабочие будни IВ обеденные часы в отделении нейротравмы царила тишина. Больные честно отсыпали предписанный дневной сон, врачи находили, наконец, время отдохнуть или заняться неотложными делами. День недели роли не играл – с двух до половины пятого в отделении было тихо, как в морге.
«Ненавижу понедельники…»
Конрадайн лениво зевнула, закидывая ноги на компьютерный стол, благо операционный костюм, как обычно надетый под халат, позволял ей такую вольность. Тишина убаюкивала, мешая сосредоточиться и завершить работу над заключениями; за спиной тихонько посапывал во сне дежурный нейрохирург, и кроме них двоих в ординаторской больше никого не было.
читать дальше«Это просто невозможно,» - она тихонько выругалась, надела наушники и, положив на колени клавиатуру, включила музыку.
Вместо столь милых слуху жестких ритмов перкуссии и стального скрежета электрогитар в наушниках зазвучало нечто заунывное. Компьютер находился в совместном пользовании со вторым психологом, а тот был мужиком флегматичным и любил помедитировать над историями болезни. Конрадайн с тяжелым вздохом сняла очки, переключила музыку и, прищурившись, чтобы различать мелкие строки на мониторе, продолжила работу. Разбирать историю болезни было удовольствием сомнительным, писали врачи явно самим себе, и ей, обладательнице ровного и вполне читабельного почерка, приходилось разбирать назначения и заключения буквально по слову.
В наушниках ничего не было слышно, так что, не различив ни открывшейся двери, ни приближающихся шагов, она лишь боковым зрением заметила оказавшуюся рядом фигуру.
- Чем могу помочь? – быстро поинтересовалась она, сняв наушники.
Клавиатура в тот же миг оказалась на положенном месте, ноги – на полу, а очки на переносице. Закрыв папку с историей болезни, Конрадайн окинула собеседника внимательным взглядом.
- Это ты… то есть, вы здесь будете психолог?.. – медленно, словно заспанным голосом поинтересовался мужчина.
- Клинический психолог, - машинально поправила Конрадайн, подмечая каждый жест собеседника и на ходу делая соответствующие выводы. – И я не буду, я уже есть. Вас что-то беспокоит? Присаживайтесь…
Пациент, пару минут раздумывая, все-таки медленно опустился в кресло. Он выглядел так, словно только что проснулся, но Конрадайн знала причину его странного поведения. У сидящего напротив мужчины сорока пяти лет была эпилепсия травматического генеза – застарелая и давно уже и бесповоротно «заточившая» под себя всю личность пациента.
- Так в чем же дело? – она сделала еще одну безнадежную попытку разговорить собеседника.
Нет ничего хуже внезапно свалившегося на голову эпилептика, когда сам почти засыпаешь. Конрадайн отложила историю болезни и, вздохнув, беззвучно пробарабанила пальцами по подлокотнику рабочего кресла. Пациент был чуть нахмурен, словно пытался сформулировать, озвучить свои ощущения, но вдруг слегка улыбнулся и тихо произнес:
- Сирень… чувствуете?..
Конрадайн удивленно принюхалась – не пахло ничем, кроме привычных лекарств, чисто выглаженных одежд и кофе. Пациент, словно поняв по выражению ее лица, что происходит, рывком, столь нетипичным для его сонной натуры, поднялся.
«Аура!..» - мелькнула в голове короткая мысль, прежде чем психолог тоже оказалась на ногах.
До глубокого кресла в углу ординаторской он не дошел, но даже звук падения не разбудил крепко спавшего нейрохирурга. Конрадайн кинулась к пациенту, почти машинально повернув на бок его голову.
- Леслав! – окликнула она нейрохирурга и, не добившись результата, швырнула в коллегу ближайшую папку с историей болезни. – Проснись ты, наконец!..
Он даже подскочил от неожиданности и, мгновение протормозив, оглядываясь, увидел, наконец, продемонстрировавшего идеальную эпилептическую дугу мужчину. Охнув, нейрохирург вскочил с места, кинулся к пациенту.
- Звони в реанимацию, пусть бригаду пришлют!..
- История болезни у вас? – анестезиолог, покинув операционную, стянул с лица маску.
- Да, в отделении…
- Захвати и топай в пат. анатомию.
Конрадайн, не дожидаясь приглашения, осела на стоящую в коридоре скамью.
- Не откачали?.. – с трудом выдохнула она.
Анестезиолог присел рядом, стягивая перчатки.
- По симптоматике - обширнейший инсульт, мозг отъехал еще по дороге сюда. Как он так?..
- Эпилепсия, - Конрадайн, судорожно вздохнув, заставила себя подняться. – Я за историей схожу… кто сегодня в пат. анатомии?
- Не знаю. Позвони с поста. Напишем заключение, пришлем кого-нибудь туда с бумагой.
В отделении патологической анатомии довольно долго не брали трубку; отстраненно слушая размеренные гудки, Конрадайн проследила взглядом за санитарами, выкатившими из операционной накрытую каталку. Гудки оборвались, и с другого конца провода откликнулся приятный бас:
- Добрый день!.. Вас приветствует отель «150 футов под газоном» - бодрящие инъекции, горячие формалиновые ванны и, конечно же, всегда све…
- А если бы глав. врач звонил? – довольно резко прервала Конрадайн, явно не расположенная сейчас к шуточкам.
- О!.. Мне повезло, что это ты, - обладатель баса явно улыбнулся. – Ты по делу или просто по мне соскучилась?
Скрипнув зубами, она повесила трубку и с досадой посмотрела на наблюдавшую за ней медсестру.
- Галахард? – с ухмылкой спросила та.
- Галахард… - вздохнула в ответ психолог.
Больничный морг был темен и страшен, не говоря уж о специфических ароматах и едва слышных звуках, каждый из которых заставлял вздрагивать и настороженно осматриваться вокруг. Конрадайн, крепко сжимая папку с подшитой историей болезни, где не хватало лишь отчета из реанимации, торопливо семенила по центральному коридору отделения с одним-единственным желанием: поскорей найти патологоанатома, сдать ему папку, уехать домой и напиться. В одиночестве.
Слева послышался металлический скрежет и негромкий, умопомрачительно низкий по тону смех. Конрадайн не без опаски приоткрыла дверь.
Патологоанатом – молодой мужчина тридцати двух лет, ростом за два метра, обладатель мрачного лица и уникально веселого нрава, - поднял взгляд на звук и тут же ухмыльнулся. Он что-то записывал в блокнот, сверяя цифры на черном мешке, лежавшем на каталке, со своими данными.
- Это правда ты его уморила? – вместо приветствия усмехнулся он.
- Перестань, Фрэнк… мне и без твоих дурацких шуток плохо, - Конрадайн протянула ему историю болезни. – Из реанимации еще принесут заключение.
Док уложил папку прямо на мешок с трупом и, раскрыв свои записи, что-то добавил. После чего свернул историю болезни в трубочку, вместе с ручкой запихнул в карман халата и толкнул каталку в холодильный ящик. Она почти полностью вошла, когда внезапно со странным звоном остановилась.
- Что за?.. – Фрэнк нахмурился, выдвинул каталку и по пояс залез в холодильник; голос его оттуда донесся легким эхо: – Ух ты!.. А я думал, всю закуску сожрали уже, ан нет!
Он явился из ящика с широченной ухмылкой, сжимая в руке банку с маринованными огурцами. Конрадайн чуть поморщилась, но улыбку сдержать было просто невозможно.
- Раз такое дело, вернем тебе спокойствие духа, - решительно заключил патологоанатом. – Залезь в четвертый ящик, там колбаса…
Вздрогнув, Конрадайн отдернула уже протянутую руку.
- Да я серьезно, - почти с отчаянием док загнал каталку на место и распахнул дверцу с маркировкой «4». – Видишь, мы один ящик под холодильник всегда без жмурика держим.
- Офигеть можно, Фрэнк… к этому вообще привыкают?..
Ей приходилось смотреть на него снизу вверх, задрав голову, что немало раздражало. Галахард схватил пакет с колбасой, ногой захлопнул дверцу холодильника и, крепко обняв девушку свободной рукой за плечи, увлек ее по темному коридору к ординаторской:
- Пошли… покажу тебе напиток, который помогает примириться со всеми несчастьями на свете.
будет небольшой upd