Давно, говорят, это было. Жил в одном городе искусный кузнец. Руки его могли сотворить все, что в состоянии придумать человеческий разум, не могли только добыть вдоволь хлеба для мастера и его жены. Бедно жил народ в том городе, а кузнец, нигде не находя работы, бедствовал больше всех. Никогда он не предавался унынию, всегда шутил с товарищами и пел песни, но сердце его от забот почернело, как уголь. Сам-то он готов был сносить любые невзгоды, да горько ему было смотреть, как бьется в нужде молодая жена, такая красавица, какие рождаются раз в сто лет. Вот и запало кузнецу в голову отправиться на заработки в столицу хана, где богатым людям, быть может, понадобятся изделия его рук.
Прощаясь с женой, он сказал:
— Жизнь моя! Ухожу в чужой край на три года. Будешь ли ты помнить меня до встречи? Будешь ли верна мне в разлуке?
Наклонилась красавица к земле, сорвала голубой цветочек и подала его мужу с такими словами:
— Возлюбленный мой! Возьми этот цветочек и храни его так, как я стану хранить свою супружескую честь. Где бы ты ни был, сколько бы ни странствовал, знай: пока не увянет цветок, не увянет моя любовь к тебе...
читать дальшеПридя в столицу, кузнец зашел в чайхану, чтобы выпить с дороги чашку чаю. Здесь среди разного сброда увидел он трех богато одетых мужчин, которые сидели в молчании, не притрагиваясь ни к еде, ни к питью, точно их тяготило какое-то горе. Заметив вошедшего незнакомца, люди эти стали разглядывать его так пристально, что кузнецу сделалось не по себе.
— Что вы так смотрите на меня, почтенные гости? — заговорил кузнец.— Я бедный, но честный человек. Пришел в столицу из дальних мест поискать работы. Я мастер, кузнец, и кто поручит мне какое-либо дело, не пожалеет вовек, что связался со мною.
Трое мужчин переглянулись между собой, и старший из них, подозвав кузнеца, сказал ему дружелюбно:
— Слушай, кузнец, внимательно каждое мое слово. Мы трое — визири хана, о чем не знает и не должен знать хозяин чайханы. Не праздность и любопытство, а важное дело заставляет нас бродить по базарам и караван-сараям, по чайханам и прочим людным местам. Хан повелел нам построить для него дворец из золота и серебра, обещая награду, если желание его будет исполнено, и угрожая смертью, если дворец не будет воздвигнут в срок. Мы находимся в большом затруднении, так как время течет, а нам никак не удается отыскать во всей столице мастера, который решился бы взяться за столь необычную работу. Не поможешь ли ты нам если не делом, то хоть советом? Просияв от счастья, кузнец сказал:
— Мудрые визири, сама судьба открыла передо мной дверь в эту чайхану. Дайте мне сколько нужно золота и серебра, дайте семьдесят помощников, и я построю к сроку такой дворец, какого еще не было ни у одного хана.
В тот же день кузнец приступил к работе. Запылали горны, зазвенел под молотом драгоценный металл, забегали туда-сюда проворные люди, выполняя распоряжения главного мастера. В назначенный срок дворец был готов. И правда, никогда еще ни одну столицу не украшало подобное здание: золото и серебро, из которых были возведены его стены и кровля, не стоили ничего в сравнении с его красотой.
Когда хан увидел новый дворец, он, как дитя, вскрикнул от восхищения и тут же утроил жалованье своим визирям. Потом он сказал:
— Хочу видеть мастера, создавшего на земле это неземное чудо!
Привели кузнеца, хан обнял его нежней, чем сына, и произнес слова, каких от него еще никто не слышал:
— Отныне,— сказал хан,— ты будешь моим ближайшим советником и другом. Мне угодно, чтобы никто из моих подданных или чужеземных владык не воспользовался бы твоим дарованием и мастерством. Ты будешь жить со мной в этом прекрасном дворце и будешь работать только для меня.
С этой минуты визири, хотя они были обязаны теперь кузнецу жизнью и несметным богатством, затаили против великого мастера зависть и злобу и стали поодиночке и сообща думать о том, чтобы как-нибудь погубить его наветом и клеветой.
Кузнец поселился во дворце. Что ни день — он подносил хану какую-либо диковинную вещь, причем всякий новый подарок затмевал изяществом и тонкостью работы предыдущий. Хан все больше привязывался к кузнецу, а визири все больше его ненавидели. Они следили за каждым шагом простодушного мастера и вскоре приметили, что время от времени он вынимает из-за пазухи какой-то голубой цветок, подолгу глядит на него, шевеля губами, нежно целует и вновь бережно прячет на груди.
Явившись к хану, визири доложили:
— Всесильный хан! Любимый твой кузнец — колдун и чародей. Он построил дворец и добился твоего расположения с помощью волшебного цветка, который прячет от глаз честных людей. Нам кажется, что злодей нечто замышляет против тебя и твоей священной жизни.
Хан был мнителен и горяч. Он приказал немедленно позвать кузнеца и, когда тот прибыл, в гневе воскликнул:
— Что это за цветок ты таишь от меня на своей груди? Отвечай, если хочешь пощады.
Кузнец сразу сообразил, кто выдал его тайну, и тогда, вынув неувядающий цветок, он чистосердечно рассказал хану о своей красавице-жене, о прощании с ней, о ее напутственных словах.
— Этот наглец осмеливается говорить ложь своему повелителю,— прервал кузнеца старший визирь.— Нам хорошо известно, что жена давно ему изменила. Нет женщины, которая не польстилась бы на деньги и на подарки. Эта же и за грош готова впустить к себе на ночь мужчину. Если великий хан позволит, я докажу ему это.
Хан сказал:
— Хорошо.
А кузнеца он велел, до возвращения с доказательствами первого визиря, взять под стражу, не чиня ему вреда.
И вот первый визирь поскакал в город, где жила жена кузнеца, свел здесь знакомство с каким-то темным человеком и, подкупив его, открыл перед ним свои замыслы.
Тот сказал:
— Нет ни в городе, ни в целом свете женщины, более непорочной и любящей, чем жена кузнеца. Одна Жалмауыз-кемпир может помочь тебе в задуманном предприятии.— И, не откладывая до завтра, он привел к визирю зловредную старуху.
Жалмауыз-кемпир прогнусавила:
— Если у тебя, пришелец, найдется тысяча червонцев для жены кузнеца и если ты согласен хорошо заплатить мне за услугу, я употреблю всю хитрость, чтобы свести тебя с этой женщиной.
Получив тысячу червонцев, Жалмауыз-кемпир половину забрала себе, а другую половину принесла жене кузнеца, говоря:
— Дочь моя, муж твой скитается по чужим городам и, видно, давно забыл про тебя. Эти деньги посылает тебе на мелкие расходы один достойный человек, который горячо тебя любит. Он знатен и богат, и, если ты будешь ласкова с ним, он тебя озолотит и осчастливит. Молодая женщина отвечала:
— Добрая старушка! Приведи этого человека ко мне в гости. Я оставлю открытой калитку. Укажи ему вход, а сама отправляйся домой. Он получит то, чего заслуживает.
Старуха встретилась с визирем и сказала:
— Жена кузнеца так и ухватилась за деньги. Она на все согласна. Нынче вечером ты будешь с нею. Заплати же мне за труды.
Визирь сунул старухе пригоршню золотых — так он был доволен удачей.
Когда стемнело, визирь уже был в доме кузнеца. Красавица с улыбкой и шутками приняла гостя, усадила его у очага и поставила перед ним кумыс и всевозможные кушанья. Но только визирь, разнежась, протянул руку к угощениям, как вдруг раздался резкий стук в калитку.
— Что это? — в страхе спросил визирь.
Жена кузнеца хорошо знала, что это: она еще днем подвесила у калитки молоток мужа, а теперь ночной ветер раскачал его, и молоток забарабанил по дереву. Но женщина сделала вид, что и сама она тоже ужасно перепугана, и, всплеснув руками, быстро заговорила:
— О мой драгоценный гость, должно быть, это стучится мой брат. Он не задержится долго. Спрячься, прошу тебя, на минутку в соседней комнате!..
И открыла перед гостем дверь.
Едва визирь ступил на порог, женщина подтолкнула его сзади, и несчастный полетел вниз головой в глубокую темную яму. А жена кузнеца захохотала наверху.
В эту минуту, сидя под стражей в ханском дворце, кузнец достал голубой цветок и поглядел на него: цветок был свеж и пахуч, как в день разлуки с любимой. И кузнец нежно поцеловал его.
На другой день жена кузнеца кинула в яму ворох овечьей шерсти и приказала своему пленнику расчесывать ее.
— Да смотри, работай усердно, не то в полдень не получишь просяной лепешки.
Много дней провел визирь в яме за работой, получая на обед просяную лепешку, а хан все ждал его, и наконец ожидание наскучило ему.
Однажды он говорит второму визирю:
— Видно, твой старший приятель ничего не добился, раз он не смеет показаться мне на глаза. Горе вам, если вы оклеветали мастера! Визирь похолодел от страха, он не захотел признаться в злом умысле против кузнеца.
— О великий хан,— сказал он,— мы говорили тебе чистую правду. Прикажи — и я докажу тебе это. Хан сказал:
— Хорошо!
Миновало какое-то время, и со вторым визирем произошло все точь-в-точь так же, как и с первым. Потратив напрасно деньги и старания, и он угодил в темную яму. Очутившись на дне, он разглядел в яме человека, расчесывавшего овечью шерсть.
— Кто ты? — спросил второй визирь.
— А ты кто? — спросил у него первый визирь.
Тут они узнали друг друга и принялись ссориться, упрекая один другого в своей нежданной беде. А жена кузнеца хохотала наверху.
Потом она опустила в яму прялку и приказала второму визирю прясть овечью шерсть.
— Да смотри у меня, будешь работать плохо — не получишь в обед просяную лепешку!
Кузнец же в ту пору опять вынул голубой цветок и увидел, что он все так же свеж, все так же пахуч, как и прежде. И он радостно улыбнулся. Хан же, не дождавшись второго визиря, посылает к жене кузнеца третьего.
— Если ты не явишься назад через три недели, то тебе и тем двум негодяям не уйти от виселицы!..
В тоске и смятении, предвидя недоброе, двинулся в путь третий визирь, и предчувствия его не обманули: вскоре его постигла горькая участь сообщников, и он встретился, хоть и без радости, с ними на дне сырой ямы. Все трое винили друг друга в случившемся. А жена кузнеца хохотала где-то вверху.
Новый узник получил от женщины ткацкий станок и такое наставление:
— Ты должен соткать мне за три недели красивый ковер. Берись-ка живей за работу да не ленись: от тебя самого будет зависеть, достанется ли тебе в полдень просяная лепешка.
А голубой цветок кузнеца был так свеж и пахуч, точно его только что сорвала рука возлюбленной.
В один из дней хан приказал привести к нему кузнеца. Когда кузнеца привели, он сказал:
— Три моих визиря до сих пор не вернулись ко мне от твоей жены. Я подозреваю, что она погубила их колдовством. Если это так, я снесу голову ей и тебе. Но ежели визири напрасно очернили тебя, еще более суровая кара постигнет их. Я вознамерился сам побывать в твоем доме и узнать истину. Ты будешь сопровождать меня в пути.
Через некоторое время пышный ханский караван уже входил в город кузнеца. Приблизившись к своему дому, кузнец обратился к хану с просьбой разрешить ему предупредить жену о приезде такого высокого гостя. Хан дал согласие, и кузнец вошел в калитку.
Увидев мужа, красавица бросилась к нему на грудь, и они в немногих словах рассказали друг другу все, что случилось с ними после разлуки. Потом кузнец с почетом ввел в дом хана и его свиту.
Поклонами и приветствиями встретила женщина могущественного посетителя. И была она так прекрасна собой, движения ее отличались таким достоинством, а речь — таким умом, что хан сразу смягчился сердцем и милостиво принял угощение из рук простой горожанки.
Сидя на красивом ковре с чашей кумыса, хан спросил:
— Женщина, не являлись ли к тебе в отсутствие мужа— один за другим — три моих визиря?
— Да будет долог твой век, великий хан! Место визирей— подле своего повелителя. Какие намерения, кроме недостойных, могли бы привести их в жилище бедной и одинокой женщины?
Хан смолчал и, чтобы скрыть свое смущение, спросил снова:
— Где ты, женщина, приобрела богатый ковер, что лежит подо мной?
— Великий хан, этот ковер соткали мои служанки. Хан сдвинул брови.
— Служанки? Но твой муж говорил мне, что покинул тебя в жестокой бедности. Откуда же у тебя появились деньги, чтобы содержать служанок?
— Мои служанки выполняют все, что я им прикажу, за просяную лепешку в сутки.
— Этому невозможно поверить,— сказал подозрительно хан.
— Властитель, сейчас ты увидишь моих служанок собственными глазами, и они подтвердят мои слова,— проговорила женщина и скрылась за дверью.
Вытащив из ямы трех визирей, она сказала им шепотом:
— Беда, вернулся мой муж. Стоит ему увидеть вас в своем доме — и вы пропали. Я наказала вас за дерзость, но не желаю вашей смерти. Вот вам бритва — сбрейте поскорей усы и бороду; вот вам мои старые платья,— переоденьтесь в них не мешкая, и я выведу вас из дома под видом своих подруг.
Визири беспрекословно выполнили все, что потребовала женщина. Тогда она приказала им взяться за руки и ввела их в комнату, где в свое время каждый из них ждал угощения и любовных утех, а ныне восседал хан, окруженный телохранителями.
Увидев перед собой своего грозного владыку, визири остолбенели, хан же долго смотрел на них в недоумении и наконец сказал:
— Какие странные у тебя служанки, женщина. Ростом и станом — это мужчины, а по обличию и одежде — женщины. Мне кажутся знакомыми их лица. Кто эти оборотни?
— Это те,— сказал кузнец за жену,— что чернили перед тобой меня и порочили мою верную супругу. Такова истина, мой хан.
Тут визири рухнули на колени и повинились во всех своих черных делах.
В гневе слушал их хан вначале, но потом, когда визири дошли до своих злоключений в доме кузнеца, губы его дрогнули, плечи затряслись, и он так рассмеялся, что расплескал на свой шелковый халат весь кумыс из чаши. А кузнец с женой покорно ждали своей участи. И вот, насмеявшись до слез, хан приосанился и сказал:
— Давно у меня не было такого веселого дня. Пусть же с этих пор три глупца, которых провела женщина и которых я прежде называл своими визирями, служат при мне презренными шутами. Ты же, мой славный мастер, и твоя верная жена поедете со мной в столицу, как мои дорогие гости, и я награжу вас по заслугам и достоинствам.
Прошли годы. Давно уже истлели кости хана и визирей, ставших шутами, и кузнеца, и его красавицы жены, а создания рук старинного мастера и его история сохранились в народе до наших дней.
автор, к огромному сожалению, потерялся в интернетах. 